Записки в бутылке (Messages in a Bottle)

📝 Оригинальный текст записи

Около пятнадцати лет назад у меня появился, как тогда казалось, настоящий друг. Мы познакомились через мою школьную подругу на каком то мероприятии и быстро подружились. Вскоре выяснилось, что наши университеты стояли напротив друг друга — всего тридцать метров. Это были первые годы студенчества, время, когда я только открывал для себя большой город.
Мы ходили на «вылазки» — длинные пешие прогулки. Иногда брали велосипеды, иногда — его лабрадора, вместе занимались спортом. Со стороны мы напоминали юных Тома Круза и Рассела Кроу. Я чувствовал в нём поддержку и опору — и казалось, что он и есть тот самый soul mate.
Так продолжалось до тех пор, пока я не влюбился. Мы с девушкой случайно познакомились на сервисе дневников: всё происходящее казалось сказкой, и я ярко описывал каждую эмоцию. Ради встречи нужно было собрать деньги и, параллельно, учиться (я уже тянул два университета). Она жила за несколько тисяч километров, в другой стране.
За пару недель до поездки «друг» сообщил, что тоже хочет поехать к ней — и она не против. Это был шок. Поездку я всё таки осуществил (хотя меня отговаривали), получил свой опыт, разбил сердце и… потерял друга.
Позже выяснилось, что он к ней так и не поехал. Тогда я понял пропасть между нами: финансовую — «принц и нищий», как он сам любил себя называть, «Принц Персии». Тот случай, когда друг оказался «ни друг, ни враг, а так…»
На ноутбуке до сих пор хранятся фотографии наших прогулок.
Почему вспоминаю именно сейчас?
Тогда мне нужна была дружба, и я неожиданно получил урок: люди открываются в критический момент.
Начиная с 2022го это повторяется в большем масштабе. В первые недели мы штурмовали военкоматы, волонтёров было больше, чем гуманитарки. Но Война раскрыла сущность многих со временем. Единство растворилось: для одних война — способ выжить, для других — способ заработать. У каждого своя цель…
Я ощутил то же, что в истории выше: результаты моей службы, направленной на развитие и укрепление, не оценили. Зависть победила инициативу, и меня «отправили подальше». Герои остались героями лишь на словах, украсив себя символикой, продолжая «любить родину» на словах.
Похожее вижу и в политике: партнёры ли нам «друзья»? Настоящий друг не ищет выгоды. В словах много пафоса — решений мало. Я не вижу скорого мира, как и примирения внутри страны: соревнование «кто больше помог» лишь набирает обороты, а война продолжается.
В сердце тоже идёт бой: как прожиты эти годы и что делать, чтобы дождаться конца, зная, что рассчитывать
могу только на себя.
Возможно, главное, чему я научился — не ждать от людей больше, чем они могут дать. Настоящая близость не в словах, а в поступках. Я не стал циничным, но стал осторожнее. Это не горечь, а опыт.

И всё же… несмотря на всё это, я не разучился верить. Встречаются люди, которые остаются настоящими. Пусть их немного, но они — как огоньки в тумане. Ради таких стоит продолжать путь.
На этой минорной ноте закончу. Музыку мне заменяют залпы артиллерии, но всё таки оставлю эту мелодию:

Note translated in assistance with AI
About fifteen years ago, I made a friend who, at the time, seemed like a true one. We met through my school friend at some event and quickly became close. Soon I found out that our universities stood right across from each other — just thirty meters apart. Those were the early university years, a time when I was just starting to discover the big city.

We used to go on long "expeditions" — lengthy walks. Sometimes we rode bikes, sometimes took his Labrador with us, and often did sports together. From the outside, we looked like young Tom Cruise and Russell Crowe. I felt his support and strength — it seemed like he was my soul mate.

Everything went that way until I fell in love. I met a girl through a journaling platform; it all felt like a fairy tale, and I described every emotion in vivid detail. To visit her, I had to save up money while also studying in two universities. She lived thousands of kilometers away, in another country.

Just a couple of weeks before my trip, my "friend" told me he also wanted to visit her — and she didn’t mind. That was a shock. I still managed to make the trip (despite everyone trying to talk me out of it), gained my experience, broke my heart… and lost a friend.

Later, I found out that he never went to see her. That’s when I realized the gap between us — financial, mainly — “a prince and a pauper,” as he liked to call himself, “the Prince of Persia.” One of those cases where someone turns out to be neither a friend, nor an enemy — just someone passing by.

Photos from our walks are still on my laptop.

Why do I remember it now?
Back then I needed friendship — and got a lesson instead: people reveal themselves in critical moments.

Since 2022, this pattern has scaled up. In the first weeks, we were storming draft offices, and there were more volunteers than supplies. But over time, the war revealed people’s true nature. Unity dissolved: for some, war is survival; for others, a business. Everyone has their own goals…

I felt something similar again. My efforts in service — aimed at strengthening and development — were not appreciated. Jealousy crushed initiative, and I was “sent away.” The so-called heroes stayed heroes only in words, decorating themselves with symbols and “loving their country” only verbally.

The same happens in politics. Are our “partners” truly friends? A real friend doesn’t seek personal gain. There are lots of pompous words — but very few decisions. I don’t see peace coming soon, nor do I see reconciliation within the country. The contest of “who helped more” only intensifies, while the war continues.

There’s a battle inside me too: about how these years have passed, and what I should do to live to see the end — knowing that I can rely only on myself.

Maybe the main thing I’ve learned is not to expect more from people than they can give. True closeness isn’t in words, but in actions. I didn’t become bitter — just more careful. It’s not resentment — it’s experience.
And still… despite it all, I haven’t forgotten how to believe. There are people who remain genuine. They are few, but they shine like lights in the fog. It’s for them that the road is worth continuing.
On this minor note I’ll stop. Artillery fire has replaced music — but I’ll still leave this melody:

📝 Оригинальный текст записи

Под музыку Simon & Garfunkel — The Sound of Silence

Проснулся вечером чуть раньше обычного — захотелось пройтись, вдохнуть ночной воздух, очистить голову перед дневной сменой. Сел на привычное место, откуда открывался вид на вечернее небо. Мягкие облака плыли, как будто ничего не знали. И вдруг — столб дыма на горизонте. Не отвести глаз. Момент свободы обрывается, и снова — возвращение в реальность.

Ночь прошла в натянутом нервном ожидании. Боль в голове не утихает и сейчас. Жестокость врага, равнодушие политиков, отказ думать о народе — опускают мои руки. Завёл заметки в телефоне, чтобы не терять себя. Поток событий, бесконечный стресс — вытесняют живые мысли.

Кругом пропаганда: все говорят только о продолжении войны. И люди рядом — будто уже не представляют себе жизни без неё. Для кого-то — это просто заработок. А я? Я пришёл добровольно. Не за деньгами. По зову сердца, в 2022-м. Сейчас моей целью стало сохранить в себе человека. Остаться собой. Сохранять способность мыслить. Свободно. Независимо.

Недавно, когда я открыто высказался о несправедливости и неравенстве, услышал в ответ: «Ты что, мир изменить хочешь?»
— Да. Хочу. И начинаю, как положено, с себя.
Если раньше мне не нравилась работа — я уходил. Сейчас же — будто в рабстве. Но подчиняться чужим прихотям — не собираюсь.

В новостях увидел, как туман окутал Одессу. Волшебно. Я так хочу снова вдохнуть этот воздух. Услышать шум моря. Южную речь. Вернуться туда, где жил до всего этого.

А внутри — тишина. Но она уже не мирная. Она рвётся наружу. Хочет разорвать оковы. Хочет быть услышанной.
Иногда, просто выйдя выпить кофе, теряюсь в себе — чтобы немного отвлечься, собраться с мыслями, настроиться на потоки событий. Но даже тогда ко мне продолжают подходить люди — простые, уставшие. Кто-то просит закурить, кто-то — как женщина, собирающая жестянки и картон — просто хочет выговориться. У каждого своя боль, но всё об одном: о несправедливости, о войне, о внутренней ране. Я будто притягиваю их. Как будто сам стал символом той самой тишины, которую все ищут.

А мне самому — тишины бы. Чтобы хоть на миг выбраться из этого нескончаемого потока.

Note translated in asiistance with AI.
Under the music of Simon & Garfunkel — The Sound of Silence

I woke up in the evening, a bit earlier than usual — I wanted to go for a walk, breathe in the night air, clear my head before the day shift. Sat down in my usual spot, the one with a view of the evening sky. Soft clouds floated by, as if unaware of anything. And suddenly — a column of smoke on the horizon. I couldn’t look away. A fleeting moment of freedom — cut short. Reality pulls me back in.

The night passed in a state of tense, strained anticipation. The headache still hasn't gone away. The cruelty of the enemy, the indifference of politicians, the refusal to think about the people — it all makes my hands fall. I started taking notes on my phone, just to not lose myself. This stream of events, the endless stress — pushes real thoughts out.

Propaganda is everywhere: all anyone talks about is how the war must go on. And the people around me — it’s like they can’t imagine life without it anymore. For some, it's just a job. And me? I came voluntarily. Not for money. I followed my heart, back in 2022. Now my goal is to preserve the human in myself. To stay true to who I am. To hold on to the ability to think. Freely. Independently.

Not long ago, I openly spoke out about injustice and inequality. The reply I got? “What, you think you can change the world?” — Yes. I do. And I'm starting where you're supposed to — with myself.
If I didn’t like a job before, I’d just leave. Now it feels like slavery. But I won’t bend to someone else's whims.

In the news, I saw Odessa covered in fog. Magical. I long to breathe in that air again. To hear the sea. The southern accent. To return to where I lived — before all this.

And inside me — silence. But not the peaceful kind. It wants to burst out. Break the chains. Be heard.
Sometimes I step out just for a coffee, just to lose myself for a moment — to collect my thoughts, catch the current. But even then, people keep coming up to me — ordinary, tired souls. Someone asks for a smoke. Someone — like a woman collecting cans and cardboard — just wants to talk. Everyone carries their own pain, but it’s always about the same thing: injustice, war, a wound within. I seem to attract them. As if I’ve become a symbol of that very silence they’re all searching for.

And me — I just want silence too. Just for a moment. To escape this endless flow.

📝 Оригинальный текст записи

Нашёл для себя точку созерцания на местном Приморском бульваре. В самом конце, где уже не слышно шума кафе и разговоров молодёжи, стоит скамейка. С неё открывается вид на противоположный берег, в сторону Юга. Туда, где фронт. Не хочется смотреть в ту сторону , мой Родной город теперь где-то за спиной, но только в географии.

Несколько дней подряд, взяв кофе и включив музыку, я прихожу сюда, чтобы просто быть. Смотрю на прохожих — в основном на молодёжь, что приходит сюда с теми же мотивами: побыть в себе. Несколько дней назад заметил девочку, будто сошедшую со страниц начала двухтысячных: чёрная, чуть поношенная одежда, значки на сумке, фенечки. Она кормила ворон и голубей, кажется, даже разговаривала с ними. Полностью отрешённая, словно из другого времени. Я узнал в ней лицо из своего далёкого прошлого — ту, которую когда-то знал. Эти образы вмиг перенесли меня в подростковые годы, когда казалось, что всё ещё впереди, и даже боль была частью чего-то большого. Я поймал себя на желании вновь почувствовать ту жизнь — настоящую, необкатанную, живую. Она прошла, но отпечаток остался.

Сегодня на этом же месте увидел парня — и в нём узнал себя. Кеды, длинное пальто, наушники. Он сидел, глядя в пустоту — или в мечту. Молчал, но громко. Я хорошо помню это состояние. Я был таким. До всего.

Солнце медленно садилось. Я грелся в его последнем свете, и даже когда оно скрылось, продолжал ощущать его тепло — отражённое в окнах домов на том берегу. Иногда этого отражения хватает.

Однажды нейросеть назвала меня лисом. Было неожиданно, но в этом есть правда. За три года войны, службы, решений и молчания, я стал этим зверем — внимательным, настороженным, живущим на краю. Тянущимся к свободе, но уже не совсем верящим, что она существует.

Сегодня утром на работе произошёл простой, но неприятный эпизод. Я растерялся в разговоре с начальством. Сам себя съел за это. Моя вина — в неопределённости, в отсутствии подготовки, в нехватке технической поддержки. Всё сковывает. Предстоящие санкции или давление — только добивают мотивацию.
Иногда я чувствую себя запертым. Добровольно зашёл в эту клетку — но ключа больше не найти.
Раньше у меня была цель. Сейчас её нет. Нет вектора. Всё, что происходит, — словно машина без топлива, которая катится с холма по инерции, даже не зная, куда, еще и с севшим аккумулятором:
должна ведь быть цель, финишная черта к которой стремишься, особенно в войне. Я все больше дезинтегрируюсь с этой системой, именно по причине отсутствия малейшей определённости.

Но я оживаю, когда печатаю.
Слышу, как пальцы касаются клавиш.
Это — звук жизни. Он тихий. Настоящий.

И, может, у меня пока нет ответа, нет дороги вперёд. Но я здесь. Жив. Чувствующий. Помнящий, зачем всё это было. Пусть мир не вернулся ко мне, но внутри всё ещё горит слабый огонёк. И, может, он приведёт меня обратно. Или в новое место, где снова захочется дышать полной грудью. А пока — я просто дышу. И этого уже достаточно.

The note translated in assistance with AI.

I found myself a spot for contemplation on the local Seaside Boulevard. At the far end, where you can no longer hear the noise of cafés and the chatter of youth, there’s a bench. From it, you can see the opposite shore, toward the South. Toward the front. I don’t want to look in that direction — my hometown is now somewhere behind me, but only in terms of geography.

For several days, with coffee in hand and music playing, I’ve come here just to be. I watch passersby — mostly young people, coming here with the same reason: to be alone with themselves. A few days ago, I noticed a girl — as if she stepped right out of the early 2000s: black, slightly worn clothes, pins on her bag, bracelets. She fed the crows and pigeons — I think she even talked to them. Completely detached, like from another time.
I recognized in her a face from my distant past — someone I used to know. Those images instantly transported me to my teenage years, when everything still lay ahead and even pain felt like part of something bigger.
I caught myself longing to feel that life again — raw, real, alive. It’s gone now, but the imprint remains.

Today, in the same place, I saw a guy — and in him, I recognized myself. Sneakers, long coat, headphones. He sat there, staring into nothing — or maybe a dream. He said nothing, but he was loud.
I remember that feeling well. I was him. Before it all.

The sun was setting slowly. I soaked in its last light, and even after it disappeared, I still felt its warmth — reflected in the windows of the houses across the shore.
Sometimes, that reflection is enough.

One time, an AI called me a fox. It was unexpected, but it made sense. In three years of war, service, decisions, and silence, I’ve become that creature — cautious, alert, living on the edge. Longing for freedom, yet no longer fully believing it exists.

This morning, something simple but unpleasant happened at work. I fumbled during a conversation with my boss. Beat myself up over it.
My fault — in uncertainty, lack of preparation, and technical support. Everything tightens. Upcoming pressure and sanctions — only kill motivation more.

Sometimes I feel trapped. I walked into this cage willingly — but now, I can’t find the key.
I used to have a goal. Now I don’t. No direction. Everything that’s happening is like a car out of gas, rolling downhill on momentum, battery dead — and not even knowing where it’s going.
There has to be a goal. A finish line. Especially in war.
But I’m increasingly disconnected from this system — simply because there’s no clarity at all.

But I come alive when I type.
I hear the sound of fingers hitting keys.
That’s the sound of life. Quiet. Real.

And maybe I don’t have the answer yet, no clear road forward.
But I’m here. Alive. Feeling.
Remembering why this all began.
Maybe the world hasn’t returned to me, but inside, a faint flame still burns.
And maybe it’ll lead me back.
Or to a new place — where I’ll want to breathe deeply again.
For now — I’m just breathing. And that’s already enough.